1963-1964
От 3 УАП до 53-го НИИП
60-е годы XX века прошли под знаком невиданной гонки вооружений двух мировых
сверхдержав — США и СССР. И Советский Союз в этом процессе часто был догоняющей стороной. В конце 1950-х — начале 1960-х годов исторические достижения Советского Союзе в деле освоения космоса были неоспоримы: первый искусственный спутник Земли — запущен 4 октября 1957 года, первое живое существо в космосе — собака Лайка, первый полет человека в космос — полет Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года, первый многоместный космический корабль, первый полет женщины в космос — 16 июня 1963 года Валентина Терешкова на космическом корабле «Восток-6» совершила полет в космос, а также первый выход человека в открытый космос — был совершен Алексеем Леоновым 18 марта 1965 года с борта космического корабля «Восход-2»). Советский Союз закрепил за собой статус первой космической сверхдержавы. Но это был мирный космос. С другой стороны, к началу 1960-х годов наметилось отставание СССР от США в создании космических систем военного назначения. Гонка за лидером, которым по ряду направлений в то время являлись США, требовала усиления и расширения космической деятельности СССР в военной сфере. Тем более, что в эти годы возникла реальная возможность переноса гонки вооружений в космос.
Была еще одна серьезная проблема. Как известно, отечественные ракеты были только жидкостными, а США в начале 1960-х годов испытали и поставили на боевое дежурство первую твердотопливную ракету. Твердотопливные ракеты были проще в эксплуатации и требовали меньше времени на подготовку к пуску. Перед лицом очевидной военной угрозы США правительство Советского Союза 4 апреля 1961 года приняло постановление о создании отечественных твердотопливных межконтинентальных баллистических ракет и ракет средней дальности. И в конструкторском бюро под руководством С.П.Королева был создан новый ракетный комплекс РС-12 на твердом топливе.
Кроме того, 30 октября 1961 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о широком развертывании работ по созданию космических средств военного назначения.
Схема формирования 53-го НИИП
Из истории мы знаем, что в начале 1960-х годов в нашей стране было два ракетных полигона. Это, прежде всего, 4-й Государственный центральный полигон (полигон «Капустин Яр») в Астраханской области, созданный 3 июня 1947 года. Вторым был расположенный в степях Казахстана 5-й Научно-исследовательский испытательный полигон (5 НИИП), созданный 12 февраля 1955 года и впоследствии ставший всемирно известным космодромом «Байконур». На этих двух полигонах велись летно-конструкторские испытания всех ракет до 1964 года. Причем существовало определенное «разделение труда» между полигонами: «Капустин Яр» занимался ракетными комплексами средней дальности, а «Байконур» — межконтинентальными баллистическими ракетами и космическими программами.
Особенности географического расположения этих ракетных полигонов не могли обеспечить запуски космических аппаратов на полярные и приполярные орбиты. А используемые в США в то время ракетные полигоны (мыс Канаверал, база Вандерберг, остров Уоллопс) позволяли выводить космические аппараты на эти орбиты. Кроме того, полигоны «Капустин Яр» и «Байконур» находились вблизи к южным границам СССР, что давало возможность США с военных баз в Турции вести наблюдение за пусками ракет. И, наконец, полигон «Капустин Яр» по географическим факторам не подходил для испытаний межконтинентальных баллистических ракет, а полигон «Байконур» был перегружен испытаниями жидкостных ракет и все более увеличивающимся объемом космических исследований. Нужен был новый полигон для испытания новой ракетной и космической техники. Он должен быть расположен в высоких широтах (то есть, в северных районах СССР), чтобы обеспечить вывод на полярные и приполярные орбиты космических аппаратов.
И такое решение было принято. 2 января 1963 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли Постановление N13-5 о создании Научно-исследовательского испытательного полигона ракетного и космического вооружения Министерства обороны СССР N53 (53 НИИП — в/ч 26176). Возглавить экспедицию по выбору места расположения нового полигона было поручено заместителю начальника 4-го ГЦП «Капустин Яр» Галактиону Елисеевичу Алпаидзе. В состав экспедиции вошли лучшие геологи, строители, проектировщики, баллистики. Место для строительства новой испытательной базы было выбрано между Вельском и Котласом. Не было и речи о том, чтобы использовать секретный 3-й Учебный артиллерийский полигон (3 УАП) под Плесецком, на территории которого ракеты Р-7А несли боевое дежурство. Более того, текст Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР даже не предусматривал создание на новом полигоне ракетно-космических комплексов на базе ракеты-носителя Р-7А.
Из воспоминаний Г.Е.Алпаидзе: «Мне еще в начале 1962 года было поручено возглавить экспедицию и выбрать такой район, где были бы созданы все условия для того, чтобы твердотопливное и космическое направления развивались параллельно. Был выбран район г.Вельска Архангельской области. К концу 1963 года у станции Илеза Северной железной дороги были построены железнодорожная ветка, автомобильные дороги. Началось строительство шахт для ракет, объем предстоящей работы был огромный». Об этом непростом периоде вспоминал военный строитель объекта «Ангара» с 1957 года, Почетный гражданин города Мирного, генерал-майор В.Н.Плиско: «Первоначально полигон планировалось возводить в основном как ракетный, для шахтных твердотопливных ракет. Строительство этого объекта намечалось в районе станции Илеза Северной железной дороги. Работы были поручены 57-му Управлению инженерных работ под командованием Н.С.Степанченко. Началось строительство. Проложили железную и автомобильную дороги, построили городки для строителей и начали даже строить шахты».
Но неожиданно ситуация изменилась. Сергей Павлович Королев предложил модернизировать уже имеющиеся старты под Плесецком для запусков космических аппаратов. В 1963 году 3 УАП (объект «Ангара») уже располагал четырьмя действующими стартовыми комплексами ракет Р-7А, четырьмя пусковыми установками МБР Р-9А и семью пусковыми установками МБР Р-16У, развитой инфраструктурой и подготовленными кадрами. Более того, в поселке Мирный на тот момент было много незаселенного жилья, целый квартал. Построили лишнее, так как планировали разворачивать новые боевые части.
Кроме того, к этому времени в связи со строительством и постановкой на боевое дежурство под Плесецком пусковых установок МБР Р-16У боевые стартовые станции МБР Р-7А потеряли свое прежнее значение, что позволяло, по мнению С.П.Королева, постепенно перевести их на задачи освоения космоса. Сыграли свою роль и условия в районе начавшегося строительства полигона под Вельском. Стала очевидной непригодность первоначально выбранного района по условиям пролегания трасс полетов ракет и ракет-носителей и по грунтам для строительства шахтных пусковых установок. Идею переноса строительства полигона под Плесецк поддерживал и начальник 57-го УИР генерал-майор Н.С.Степанченко. По словам генерал-майора В.Н.Плиско: «Он обосновал это тем, что, во-первых, была бы экономия денежных средств; во-вторых, это уменьшило бы сроки строительства, так как на объекте «Ангара» были уже построены ракетные установки; в-третьих, под Илезой местность очень болотистая, что сильно затрудняет работы… С полной уверенностью могу утверждать, что Г.Е.Алпаидзе и Н.С.Степанченко не раз обсуждали это».
Из воспоминаний Г.Е.Алпаидзе: «Однажды, при встрече с Главным конструктором С.П.Королевым, я упомянул о наших трудностях. Сергей Павлович, будучи дерзким мечтателем, предложил гениальную мысль — разместить новый полигон в Плесецке, где уже были расположены 4 старта Р-7А, в отличие от Байконура, на котором было всего два таких старта… При первой встрече С.П.Королев мне сразу сказал: «Давайте пойдем к министру оборонной промышленности, чтобы в «Плесецке» четыре старта использовать. Зачем, — говорит, — я буду на «Байконуре» тесниться, когда в «Плесецке» четыре старта? Лучше я их там переоборудую — и все».
«Я к этому времени экспедицию уже закончил. И был приказ, чтобы приступить к строительству. — вспоминал Г.Е.Алпаидзе. — Я официально доложил об итогах экспедиции… Главкому РВСН С.С.Бирюзову. Он сказал, что выбор одобряет, но поскольку это не его функция, то нужно готовить доклад министру обороны Р.Я.Малиновскому. Мы все подготовили. С.С.Бирюзов сходил на доклад министру. Министр все утвердил: «Согласен с вариантом 1». «Вариантом 1» была Илеза.
В докладе С.С.Бирюзова министру обороны о Плесецке речи тоже не было. Если бы мне поставили задачу сразу, чтобы посмотреть Плесецк…, я занялся бы этим. Но такой вопрос тогда никто не ставил, потому что здесь тогда был первый объект с МБР на боевом дежурстве».
Формирование полигона началось с 10 апреля 1963 года, а 4 мая этого же года 53 НИИИ возглавил генерал-майор Г.Е.Алпаидзе.
«С докладом к С.С.Бирюзову по вопросу перевода полигона под Плесецк я не ходил, — вспоминал Г.Е.Алпаидзе. — Мы вместе с С.П.Королевым ходили в конце 1962 года к первому заму председателя Госкомитета Совета Министров СССР по оборонной политике Сергею Александровичу Звереву. С.П.Королев предложил: «Вот строится новый полигон. Мне нужно использовать четыре старта в «Плесецке». Нельзя ли полигон перенести туда?» С.А.Зверев сказал, что будет нас поддерживать. Куда дальше обращался С.П.Королев, я не знаю. Но затем, когда он поднял этот вопрос…, вышел приказ первого заместителя министра обороны А.А.Гречко об организации второй экспедиции с целью выяснения возможности строительства полигона в Плесецке».
И такая комиссия была создана. Ее возглавил начальник оперативного управления Генерального штаба ВС СССР генерал А.Я.Попов. В составе этой группы был и Г.Е.Алпаидзе. В течение трех суток члены комиссии на трех гусеничных тягачах бороздили просторы тайги под Плесецком. После проведения рекогносцировки на местности комиссия дала положительное заключение о возможности размещения испытательной базы на объекте «Ангара» в районе Плесецка. Судьба 3 УАП была предрешена — в октябре 1963 года началась реорганизация полигона. Все, что было к тому времени построено под Вельском, военные передали в ведение местных властей, а уже сформированные войсковые части перебрались в район Плесецка. Руководил этой работой генерал-майор Г.Е.Алпаидзе.
В то время многие сомневались в возможности одновременного несения боевого дежурства и проведения испытаний новой ракетно-космической техники. Галактион Елисеевич Алпаидзе был уверен, что эту задачу можно решить. Он был из той когорты людей, которые не привыкли отступать перед трудностями. А их было хоть отбавляй.
Из воспоминаний Г.Е.Алпаидзе: «При переносе полигона под Плесецк мне было понятно сразу, что задачи боевого дежурства никто не снимет. Когда я пришел на полигон, то все, что было при М.Г.Григорьеве и при С.Ф. Штанько, объединили в одно управление — боевое. Так что, пришлось выполнять и боевую задачу 3 УАП. Генерал М.Г.Григорьев мне говорил: «Галактион Елисеевич, это невозможно: нести боевое дежурство и проводить испытания». На Байконуре было иначе: там боевое дежурство несла одна площадка, а здесь целый объект был вооружен межконтинентальными ракетами. Я отвечал: «Наверное, возможно, раз ставят такую задачу». И в самом деле, оказалось возможно. Мы стали выполнять задачи 3 УАП, испытательного полигона и учебного центра РВСН. Так оправдалось и название «НИИП-53»: полигон решал задачи 5-го испытательного полигона («Байконур») и 3 УАП. Получилось «53».
Летом 1964 года был проведен целый ряд организационных мероприятий. 3-й Учебно-артиллерийский полигон (объект «Ангара») и 53-й Научно-исследовательский испытательный полигон Министерства обороны были реорганизованы в «Научно-исследовательский испытательный полигон ракетного и космического вооружения Министерства обороны СССР N53 (53 НИИП)». Начальником полигона был назначен генерал-майор Г.Е.Алпаидзе, а бывший командир соединения (3 УАП) генерал-майор С.Ф.Штанько в декабре 1963 года убыл к новому месту службы.
В составе 53 НИИП были сформированы:
— 1-е управление боевых частей (войсковая часть 10939) под командованием полковника Г.К.Михеева. Управление осуществляло несение боевого дежурства и проведение учебно-боевых пусков МБР;
— 2-е управление по испытанию космических объектов и ракет-носителей (войсковая часть 07376) под командованием полковника В.М.Эйбшица. На управление возлагались задачи проведения летно-конструкторских и государственных испытаний ракетно-космических комплексов и ракетного вооружения; запуска космических аппаратов военного, научного и народно-хозяйственного назначения на орбиты искусственных спутников Земли; строительства и освоения новых ракетных комплексов; подготовки инженеров-испытателей для работы на новых комплексах. В состав испытательного управления в то время входили две части: 42-я боевая стартовая станция (42-я БСС) под командованием полковника М.Д.Дудина и отдельная инженерно-испытательная часть под командованием полковника И.М.Кожемяко, прибывшая со станции Илеза. 42-й БСС предназначалась для запуска тяжелых космических аппаратов с одновременным несением боевого дежурства, а отдельная инженерно-испытательная часть — для испытания ракет-носителей для малых и средних искусственных спутников Земли.
Офицеры полигона, обеспечивающие доставку техники на измерительный пункт.
Поселок Железнодорожный. 1966 год
Для испытания новых боевых ракетных комплексов и запусков космических аппаратов возникла необходимость создания полигонного измерительного комплекса. Для испытаний ракеты важны многие факторы: как она себя ведет при старте, в полете, при разделении ступеней и отделении головной части. Нужно знать, по какой траектории она летит, с какой скоростью, на каком участке имеет отклонения от нормы, как в различных режимах ведут себя те или иные приборы. Существует два основных вида измерений — траекторные и телеметрические, причем все измерения должны быть скоординированы системой единого времени. Чтобы станции слежения «видели» ракету постоянно, их надо расположить по всей трассе полета. Полученную станциями информацию необходимо собрать воедино, расшифровать и математически обработать. Для сбора и обработки информации при испытаниях новых образцов ракетной техники, запусках космических аппаратов и проведения учебно-боевых пусков был создан измерительный комплекс, в который вошли 3-е управление измерительных средств и вычислительной техники (войсковая часть 07378) под командованием полковника Н.Н.Борисова и отдельные измерительные пункты. Первыми были введены в строй пять измерительных пунктов: пристартовые «Добрянка» и «Ключевое» и трассовые — «Нарьян-Мар», «Новая Земля» и «Железнодорожный». Под руководством полковника Н.Н.Борисова задача создания полигонного измерительного комплекса была успешно решена. 14 декабря 1965 года измерительный комплекс начал функционировать при запуске модифицированной ракеты Р-7А, а вычислительный центр под руководством полковника Н.М. Фридмана обработал полученную информации. Строительство измерительного комплекса, в основном, завершилось в 1967 году.
Пристартовый измерительный пункт «Ключевое»
Одновременно началась подготовка испытательной базы для проведения испытаний твердотопливного ракетного комплекса РС-12. В состав испытательного управления в 1964 году входили два отдела по твердотопливной тематике, которые были подчинены заместителю начальника управления полковнику П.П.Щербакову. Эти два отдела стали основой нового 4-го испытательного управления. В феврале 1965 года была создана еще одна отдельная инженерно-испытательная часть в составе трех шахтных пусковых установок и пристартового командного пункта, командиром которой был назначен подполковник Юрий Алексеевич Яшин. Новое, 4-е испытательное управление по отработке и испытаниям твердотопливных ракетных комплексов было сформировано в марте 1966 года, а его начальником был назначен полковник П.П.Щербаков. Перед этим управлением и частью под командованием Ю.А.Яшина стояли задачи по проведению испытаний первой твердотопливной ракеты РС-12 и отработки вопросов ее боевого применения.
Дежурная смена. 1964 год
Одновременно с управлениями на полигоне создавались части и подразделения обеспечения и обслуживания.
Основной проблемой, с которой пришлось столкнуться в ходе формирование полигона — кадры. Прежде всего, не хватало людей в испытательных частях. По словам Г.Е.Алпаидзе, «когда создавался полигон, у меня был большой некомплект людей. Штаты 3 УАП были раздуты (от ред. только на 1-й площадке было более 1000 человек). А в испытательных частях людей не хватало. За счет 3 УАП я укомплектовал полностью 2-е испытательное и 3-е измерительное управления. Извне я почти ничего не получал: 3 УАП хватило. В 1-м управления оставил столько людей, чтобы задачи можно было выполнить, а за счет остальных укомплектовал три управления».
Начальник полигона генерал-майор Г.Е.Алпаидзе и начальник штаба полигона полковник Б.П.Еремин
на параде, посвященном 20-летию Победы. Поселок Мирный. 1965 год
Не хватало специалистов. На помощь пришли опытные кадры с «Байконура» и «Капустина Яра». По словам Г.Е.Алпаидзе, «в развитии техники у нас на полигоне большую роль сыграли те опытные кадры, которые я привез с собой. Частично с «Байконура», а в основном с «Капустина Яра». Эти испытатели сыграли основную роль…». Среди них В.М.Эйбшиц, С.В.Есенков, П.П.Щербаков, Л.И.Долинов, Г.А.Ясинский, М.М.Привало-Швейковский, Н.Н.Борисов, А.С.Толстов, А.П. Воропаев, Б.Н.Фридман. «Это были настоящие испытатели, — вспоминал Г.Е.Алпаидзе. — Со знанием дела подходили, а не то, чтобы напугать, а потом ходить контролировать».
1964 год стал этапным в развитии космодрома «Плесецк». Перевод на космическую и испытательную тематику 3 УАП (объект «Ангара») не имел прецедентов. Начиналась новая страница истории космодрома «Плесецк».
В статье использованы материалы, фото и фрагменты из следующих источников:
1. «Полигон особой важности». 1997 год. Москва. Издательство «Согласие».
2. «Северный космодром России». Космодром «Плесецк». 2007 год.
