КАНИФОЛЬНЫЙ ЗАВОД
В своей книге «Земля Плесецкая. Годы, события, люди» историк и краевед Н.А.Макаров пишет: «В июне 1926 года на берегу озера Плесцы были проведены подготовительные работы, а в июле трест «Русская смола» развернул строительство канифольно-скипидарного экстрактного завода. На стройке постоянно работали около ста рабочих. Руководил строительством и последующей установкой оборудования завода инженер Чесноков.
Схема поселка Канифольный завод. Схему и описание к ней составил В.П.Кекишев
Оборудование частично было уже старым, изношенным, и его пришлось капитально ремонтировать прямо на месте. Установили динамо-машину. И вскоре там, где стоял дремучий лес, зажглись электрические лампочки. Энергия использовалась как для завода и жилых помещений, так и для работы насосов. Остальные машины приводились в движение паровым двигателем».
Плесецкий канифольный завод № 1 был пущен в апреле 1927 года. Он обошелся в 140 тысяч рублей (в ценах 1927 года).
Основное производственное здание находилось в северной части озера, на перешейке, где сейчас проходит дорога в санаторий «Лесная поляна». Оно представляло собой большой бревенчатый сруб с кирпичными перегородками внутри, разделенный на три яруса. Здание стояло на бетонном фундаменте, остатки которого сохранились до наших дней. Основным оборудованием являлись громадные литые котлы немецкого производства с топками в нижней части, все это было обложено кирпичом. Завод выпускал канифоль, скипидар и полуфабрикат канифольного мыла, который отправлялся на мыловаренные фабрики Ленинграда.
Памятный камень на месте посёлка Канифольный завод. Табличка на камне разбита вандалами
В 1927 году завод выпустил 14 тысяч пудов канифоли, около 5 тысяч пудов скипидара и тысячу пудов полуфабриката канифольного мыла. Работали на заводе около 50 человек, но значение этого предприятия в жизни Плесецкого района было немалое, если на первой конференции ВКП(б) в 1929 году делегаты обсуждали его работу. В 30-е годы завод был преобразован в канифольно-мыльно-скипидарный союзного значения с подчинением «Главлесхиму». В 1937 году на заводе уже работало 265 человек, а трудились там жители не только поселка Канифольный завод, но и поселков Плесецк, Шелекса, Пукса и Утица.
Среди первых рабочих завода были Николай Васильевич Росляков с сыном Василием, который потом работал на заводе машинистом, а позже — подрывником.
После постройки здания на заводе начался монтаж оборудования. На первом этаже была установлена электростанция и дробильный цех, на втором – топки с котлами, которые загружались на третьем этаже. С первого на третий этаж вела эстакада, по ней вагонетки со щепой вручную толкало несколько человек (в основном это были женщины). На сам завод заходила узкоколейка, по которой на лошадях привозили заготовленные пни. Завод строго охранялся, и на его территорию не допускались посторонние. Особенно боялись пожара, т. к. вокруг завода были горы заготовленных пней и щепы.
Бригада лесорубов на делянке по заготовке леса
Раздробленные на щепу и чурочки пни называли осмол. Это был легковоспламеняющийся материал. Однажды возгорания избежать не удалось. Тушили всем поселком, приходил даже пожарный поезд, тогда завод отстояли.
Для производства были пригодны пни, которые после срубки сосны простояли в земле еще семь лет, поэтому лесные делянки на вырубках имели строгую разметку по срокам рубки деревьев. Была организована специальная бригада подрывников. Старшим назначался мужчина, а сбором и погрузкой занимались женщины. В то время от поселка до самой Шелексы шла сплошная лесозаготовка, и вся эта местность представляла собой голое поле.
Вывоз пней со стороны Шелексы производился на лошадях, а на лесные делянки вдоль Пярских болот была проложена узкоколейка, которая от завода шла по оврагу, пересекала железную дорогу и трассу на Савинский. По этой узкоколейке лошади таскали вагонетки с заготовленными пнями. В поселке была конюшня с почти двумя десятками лошадей.
Вывозка леса с делянки лесозаготовки с помощью конной тяги. Фото 1930-х годов
На работу взрывников любили бегать смотреть мальчишки, особенно впечатляющим зрелищем это было в морозные дни, когда перемерзшие пни после взрыва разлетались, как разбитая стеклянная посуда.
Электростанция завода давала энергию не только на сам завод, но и в жилой поселок. Постепенно завод наращивал мощности, увеличивался выпуск продукции. Для ее хранения было построено три склада, а для упаковки перед транспортировкой – большой бондарный цех, который располагался на берегу оврага, недалеко от кузницы. Для контроля качества продукции имелась своя химическая лаборатория. В летнее время в бондарном цехе работали и школьники.
Поселок Канифольный завод. Школьники на уроке физкультуры. Фото конца 1940-х годов
В своей книге «Земля Плесецкая. Годы, события, люди» историк и краевед Н.А.Макаров пишет: «В 1935-1936 годах среди рабочих завода развернулось стахановское движение. Так, дробильщики пня А.Спирин и В.Зверянский, работая на дробильной машине с дисковыми ножами (в диаметре 2 м), соблюдая технологию рубки соснового пня (щепа должна быть не крупнее 25 мм), давали за смену по 34 дневных нормы. Оба участвовали во Всесоюзном слете стахановцев «Главлесхима».
Завод работал в три смены и перерабатывал до 20 тысяч кубометров сырья в год. В 1937 году значительно вырос и объем произведенной продукции: канифольного мыла – 1784 тонны и скипидара – 137 тонн; валовая продукция завода за год составила на сумму 515 тысяч рублей (в ценах 1927 года). Но готовой продукцией был лишь очищенный скипидар. Канифольное мыло было полуфабрикатом и для переработки шло на ленинградские мыловаренные фабрики».
Поселок Канифольный завод. Ученики начальной школы. Фото 1949 года
Все планы по дальнейшему развитию завода нарушила война. Мужчины ушли на фронт. Завод встал, его оборудование частично было демонтировано уже в начале войны и вывезено, как тогда говорили, на военные заводы Урала.
Население осталось без работы, а значит, и без средств к существованию, но даже в это тяжелое время народ не потерял самообладание, стал искать новое применение своим силам. Драли дранку; под руководством технолога завода Глуховского было организовано производство спичек. Начался выпуск кирпича и обжиг известняка. Этим руководил Попов, дед Ваня, невысокий, худенький, очень подвижный старичок.
Приходилось трудно: основными продуктами питания были те, что выращивались на своих огородах, но один год весна и лето выдались холодными, люди остались без урожая. Выручило руководство завода. В это время на складах скопилось много соли. Ее стали выдавать жителям по 10–15 килограммов. Соль меняли на продукты в соседних деревнях, так и пережили зиму.
С закрытием завода поселок остался без электроэнергии, керосина не было. Пытались пользоваться лучиной, но кое-кто чуть не сгорел, поэтому все от нее отказались — жили в темноте.
Особенно много неудобств это доставляло школьникам. В школу давали немного керосина. На уроках зажигали только маленькие керосиновые лампы. Домашние задания старались делать в школе на переменах. Учились без тетрадей и чернил. Писали на газетных полосах, чернила делали сами: из печной сажи — черные, а красные — из сока свеклы.
В это тяжелое время начали восстанавливать производство. Так как завод был практически демонтирован, а осмола осталось много, то решили строить новую смолокурню на берегу оврага, справа от перешейка.
Женщины делали кирпич и строили печи с варочными отсеками. Чтобы сократить высоту здания, топки углубили в землю, сделав в них вход со стороны оврага. Печи были громадные. Их топки с двух сторон имели дверцы, а топливом служили бревна длиной по полтора — два метра. В отделение, где проводилась варка смолы, загружали до пяти кубометров осмола. Через дверь в него можно было свободно входить, плотно укладывать осмол до самого сводчатого потолка, окончательно заполнялось отделение уже снаружи. Вход в отсек плотно закрывался металлической дверью, которая замазывалась для герметичности глиной (отсек замуровывался).
Всего на вновь построенной смолокурне было установлено несколько печей, которые запустили в работу в 1943 году, и продолжали они использоваться до 1957 года. В печах было два выпуска. Один для пара, который проходил через систему охлаждения, выделяя скипидар, через второй вытекала смола. Весь процесс длился дней десять, после этого варочное отделение открывалось, и из него удалялся обуглившийся осмол. Он очень хорошо горел, и его использовали
в топках.
«Положи такую чурочку в самовар, — говорит В. П. Кекишев, — и самовар полдня пыхтит». По его словам, часть обуглившегося осмола отправляли на металлургический завод. Перед новой загрузкой печь обмазывалась глиной, и процесс повторялся вновь.
В военные годы продолжалась заготовка пней для производства. Зимой, когда было много снега, и в нем вязли трактора и лошади, для вывозки материала привлекали даже детей.
Вспоминает Клавдия Николаевна Кухтина: «Иногда нас, ребятишек, поднимали ночью. Брали мы саночки и шли на лесные делянки, грузили на них взорванные пни и по глубокому снегу вывозили к основной дороге, где уже и лошади, и трактор могли пройти».
Автомобиль ЗИС-5 («трехтонка» или «Захар Иванович») — советский грузовик грузоподъемностью 3 тонны; второй по массовости грузовик 1930-1940-х годов. Во время Великой Отечественной войны – один из основных транспортных автомобилей Красной Армии. Производился на Автомобильном заводе имени Сталина с 1933 по 1948 год.
Вот, что рассказывает о работе предприятия в послевоенные годы Зоя Петровна Новожилова: «Мне и шестнадцати лет не было, когда я пошла работать на канифольном нянечкой в детский сад. Тогда как было: после рождения ребенка мать только месяц была дома, а потом отдавала малыша в ясли, а сама выходила на работу. Вот и были
у нас в детском саду детишки от 1 месяца до 7 лет.
Через два года я перешла на работу в бухгалтерию предприятия. До войны завод был государственного подчинения, а после его закрытия мы стали самостоятельной артелью и подчинялись уже Плесецку. Работало тогда у нас на выгонке скипидара и смолы 5 или 7 печей. В одной печи пытались гнать деготь, но возникли проблемы с заготовкой бересты и с его сбытом. Поэтому дегтем мы занимались только около года. В тот период всю смолу мы поставляли на Ярославский шинный завод, а скипидар — в Архангельск, на завод в поселке Бакарица.
Заготовка пней велась не только вблизи Канифольного завода. Наша бригада с подрывниками выезжала и на тринадцатый километр, и в сторону Федово, в район Подкомандировки. Мне тоже приходилось туда ездить, возила зарплату рабочим. Там тогда работало две печи, их обслуживали человек пять. Они периодически менялись.
В контору предприятия стали приходить письма из Франции. Сами мы их прочитать не могли. Я взяла несколько писем и поехала в Плесецк, где мне их и перевели. Оказалось, что до войны станки и часть оборудования поступали к нам из Франции. После войны они восстановили производство и предлагали возобновить поставки. Но завод уже не работал, мы на их письма не ответили».
На правой стороне дороги Плесецк — Федово, через четырнадцать километров после поворота на Североонежск, есть место, называемое Подкомандировкой. Там раньше было что-то вроде филиала канифольного завода и имелось небольшое смолокуренное производство. Туда на несколько дней ездили заводские рабочие. Обычно срок командировки составлял время полного цикла выгонки смолы (около десяти дней). Отсюда и пошло название данного места.
ЗИС-5 с газогенератором. Нет бензина — ехали на дровах. Автомобиль работал на генераторном газе, который получали из древесины.
Война закончилась, многие мужчины не вернулись домой. Основной завод так и не восстановили, а в 1953 году он был полностью демонтирован, работала только смолокурня. После войны в поселок пришли первые машины — «студебеккер» и полуторка. Первую вскоре забрали, а вместо нее дали ЗИС-5 (газогенераторный), был и трактор С-60.
Основной жилой массив располагался на территории, где сейчас находится парк «Дружба» (квартал от улицы Мира до улицы Советской). На месте санатория «Лесная поляна» стояли два дома, в одном из которых жил дед Комар. От его дома вниз, к воде, были сделаны ступеньки, а через озеро проложен плавучий пешеходный переход с перилами. Напротив этого перехода находилась большая общественная баня, а правее, в сторону перешейка, — два жилых дома и детские ясли-сад. В поселке был магазин, школа-четырехлетка, пекарня, клуб с бильярдной, библиотека, гараж, большой закрытый подземный противопожарный водоем. Здесь же располагалась контора смолокурни, которую в последнее время украшала вывеска «Артель имени 36-летия Октября».
В поселке было несколько одноэтажных и три двухэтажных дома, большой барак, около него находился единственный в поселке колодец. При производстве имелся охраняемый склад аммиака, который располагался в северо-восточной части города
(площадка «Вега»).
Летом старших ребят привлекали делать патроны для взрывчатки. Для этого использовалась прочная бумага, которую следовало накатывать на скалку. Патроны были разного диаметра в зависимости от размеров взрываемых пней.
В послевоенные годы работало школьное лесничество. По утрам лесник собирал ребятишек, давал им специальные загнутые вилы, ставил цепочкой, и они, прочерчивая вилами глубокие бороздки, сыпали в них семена сосны и ели. Так цепочкой и двигались в сторону Утицы, а навстречу, со стороны Шелексы, шли другие подростки. Так что весь лес, что шумит сейчас от Мирного до Шелексы, был посажен детьми в первые послевоенные годы.
Трактор С-60 «Сталинец»
Почти все жители держали коров, коз и свиней. Вся поляна за озером была распахана, там сеяли овес для лошадей, около домов засаживали огороды. Когда в 1957 году приехали первые военнослужащие с семьями, то по утрам они с бидончиками ходили в поселок и на 922-й километр за молоком. Много лет спустя все с благодарностью вспоминали, что вырастили своих детей на молоке местных коров.
В поселке было много ребятишек, первые четыре учебных года они учились в школе поселка, где преподавали два педагога: Евгения Николаевна Шошина и Мария Александровна Сандровская, с большой теплотой вспоминают их бывшие ученики. Е. Н. Шошина в 1962 году, работая уже в Плесецке, получила звание «Отличник народного просвещения», а в 1967 году — звание «Заслуженный учитель школы РСФСР».
В пятый — десятый классы подростки ходили в плесецкую школу. Рано утром собирались ребята из Канифольного завода, на 922-м километре к ним присоединялись местные, и двумя стайками (мальчики отдельно от девочек) шли в Плесецк. После школы заглядывали на станцию: не идет ли в их сторону железнодорожный состав, и, если так случалось, то просили машиниста подвезти их, тот обычно соглашался. Устраивались ребята на тормозных площадках вагонов и, довольные, возвращались домой.
Более интересные дни наступили для местной ребятни уже в 1952–53-х годах, когда на канифольный завод заниматься заготовкой леса за савинской дорогой прибыла воинская часть. В то время на 922-м километре был переезд через железную дорогу, и машины по нему ездили на делянки. Работали военные на «студебеккерах», полученных в годы войны по ленд-лизу. Особенно нравился ребятам «студебеккер», выполненный в африканском варианте, у которого не было дверей, а в непогоду вместо них натягивался брезентовый тент, посчастливилось мальчишкам покататься на нем.
До 1957 года на территории, где сейчас проходит улица Советская, были склады заготовленного леса. Зимой древесину вывозили на лесозавод Плесецка по дороге, проходившей по территории нынешней «Лесной поляны», и далее по просеке, которая и сейчас идет в сторону райцентра. На вывозке работал трактор С-60 («Сталинец»), он в то время выпускался еще без кабины. Перед вывозкой леса готовили трассу (делали «ледянку»). Для этого по трассе сначала проходил трактор, который тащил за собой
«треугольник», выравнивающий и утрамбовывающий снег, затем посредине трассы трактор протягивал бревно, которое делало в снегу углубление в виде желоба. Одновременно с этим из бочки емкостью около четырех кубических метров, стоящей на санях за трактором, в желоб заливалась вода, и, когда она замерзала, можно было вывозить лес.
Возили его на специальных санях, которые в средней части имели толстое продольное бревно, установленное ниже плоскости боковых полозьев саней. Оно скользило по намороженному желобу, а полозья служили только для поддержания саней в горизонтальном положении. Такой способ был удобен тем, что при движении сани не «рыскали» на ухабах и не сползали с дороги. Порой трактор С-60 тянул за собой сцепку из шести саней.
Летом 1957 года на бирже оставалось очень много заготовленного леса. Весь он был передан воинской части, которая на берегу озера (за нынешним ГДО) установила пилораму, и первое время для строительства города использовался этот материал. При рытье котлованов под фундаменты жилых домов весь грунт вывозился в большую низину у озера. (У местных жителей там раньше был сенокос.) Со временем ее полностью засыпали, и это место потом стало площадкой для стадиона.
Старожилы поселка утверждают, что в это время здесь велись активные геологоразведочные работы, был найден известняк хорошего качества, планировалось построить предприятие для его переработки, а также кирпичный завод. В районе нынешнего санатория уже было небольшое производство по обжигу известняка, делали мел, который использовали при побелке домов. Но задуманным планам не суждено было сбыться, так как в 1954 году прибыли военные, которые занялись геодезической разведкой, и ранней весной уже был установлен палаточный лагерь (там, где сейчас располагается «Лесная поляна»).
Автомобиль ГАЗ-АА — легендарная полуторка — массовый грузовик 30-40-х годов, широко применявшийся в народном хозяйстве и в армии. Этих машин было выпущено сотни тысяч. Первая полуторка сошла с конвейера Горьковского автозавода 25 января 1932 года.
Военные были оснащены хорошей техникой, у них имелись автомашины ЗИС-151, ГАЗ-63, гусеничный вездеход (ГТС) и вертолет, который садился прямо на поляну. Можно представить себе, какую радость доставляло местным детям зрелище, когда вездеход спускался с крутого берега и плыл по озеру на другую сторону. Именно тогда началась подготовка территории под будущий космодром. В 1956 году было принято решение о закрытии скипидарного производства и выселении жителей из поселка и других населенных пунктов. Переселение шло в течение четырех лет, жильцам выплачивалась стоимость их домов, если это были частные строения, им предоставлялись квартиры в строящихся бараках на лесозаводе поселка Плесецк. В 1960 году для оставшихся жителей Канифольного завода был построен большой дом барачного типа. Для переезда жителям поселка выделялся транспорт, разрешалось везти не только домашние вещи и скот, но и дрова, старались сделать все, чтобы не обидеть людей, но все-таки у некоторых обида сохранилась до сих пор.
Я встречал мужчин и женщин, которые с горечью говорят о тех временах, ведь их оторвали от родных мест, от могил их предков, хотя они сейчас и понимают, что лесные поселки и деревни со временем были обречены на вымирание. Выселяли людей не только в Плесецк, некоторые жители поселка Опытное и деревни Александрово переехали в село Тарасово и в поселок Верховский, что на берегу Нухтозера, за станцией Емца. Там в 1958 году было открыто новое опытное предприятие по заготовке и предварительной обработке леса.
По мере отселения жителей поселка Канифольный завод их дома занимали прибывающие военнослужащие. В двухэтажном доме разместился штаб военных строителей .
Автомобиль Studebaker US6. В Советском Союзе знаменитый «Студебеккер» имел такую популярность, что в народной памяти стал неотъемлемым атрибутом суровой и героической эпохи Великой Отечественной войны и послевоенных лет. Поставлялся в Советский Союз по ленд-лизу
Город начал строиться с первых дней формирования соединения, хотя сметой в тот период не предусматривалось возведение жилых домов для военнослужащих. Это была одна из больших заслуг тогдашнего командира М. Г. Григорьева.
Особое внимание уделялось предоставлению детям военнослужащих возможности учиться. Одним из первых построенных зданий была деревянная неполная средняя школа (семь классов) в брусчатом квартале, недалеко от дома, где жил М. Г. Григорьев. В эту школу ходили и дети из железнодорожных поселков 922-й км и Утица, а также те, кто еще жил в поселке Канифольный завод.
Многие военнослужащие жили непосредственно у строящихся объектов. Для их детей работали начальные школы в поселках Глубоковский, Опытное и Бархотное. Открылась школа на 72-й площадке. Ученики восьмых — десятых классов с 1957 по 1960 год учились в Плесецкой средней школе. В весеннюю и осеннюю распутицу они ходили на занятия пешком; когда наступали морозы и по дороге можно было проехать, их возили на автобусе.
Остается только удивляться темпам тогдашнего строительства. Уже в 1960 году начала работать средняя школа № 12, в которой учились ученики пятых – седьмых классов из всех поселков, где жили семьи военнослужащих.
По воспоминаниям Л. А. Богданович, они тогда жили в поселке Бархотное, где стояла большая воинская часть, и была у них начальная школа. С 1960 года учеников средних и старших классов начали возить в школу № 12. Из поселка везли до основной дороги (бетонки), а там пересаживали в автобус, в котором ехали школьники из других поселков. У двенадцатой школы, на площадке, где сейчас стадион, пока шли занятия, всегда стояли несколько автобусов для детей.
