ПОЧТОВЫЙ ТРАКТ
В период с 1824 по 1827 год дорога от Сельца до станции Кочманская была спрямлена и стала проходить через вновь открытые станции Кодыш и Авдинская (Авда). Таким образом, села и деревни по реке Мехреньге остались в стороне от тракта.
Еще во времена Петра I использовался тот путь из Санкт-Петербурга в Архангельск, по которому шло освоение Севера новгородцами. Этот путь был достаточно длинным, т. к. выходил на трассу, ведущую к морю, только за Вельском.
Но торговые люди знали и более короткую дорогу на Севере. Еще в XII веке ими был освоен соляной тракт с Белого моря по рекам Емце и Мехреньге до сел Тарасова и Церковного. Уже в 1720 году купцы добирались в столицу по пути будущего Санкт-Петербургского тракта. Понимая все преимущества этого маршрута, еще в 1727 году управляющий почтовой частью в Империи Андрей Иванович Остерман представил в Верховный тайный совет доклад «о необходимости учредить ординарную верховую почту прямо из Санкт-Петербурга к городу Архангельскому с устройством почтовых ямов в тех же местах, где меняли почтовых лошадей посланные купцами нарочные».
Почтовая станция Озерковская Онежского уезда (фото из коллекции А.С.Сидорова)
Фактически им предлагалось открыть почтовый тракт, который начал действовать только в 1765 году. До этого осуществить идею было достаточно сложно из-за большого объема работ, в то время как дорога через Каргополь и Вельск уже существовала. Значение тракта увеличивалось с каждым годом. В Архангельске возрождались кабельные верфи, где строились суда преимущественно для Балтийского флота. В сторону города передвигалось много флотских экипажей, перевозилась морская артиллерия и боеприпасы к ней, доставлялись и гражданские грузы, все это требовало
от дороги большой надежности.
Были изданы строжайшие указы о необходимости поддерживать дорогу в добром порядке, своевременно ремонтировать мосты и укладывать гати, при этом неизменно подчеркивалось, чтобы работы проводились «без дальнейшего наземного убытка и народной тягости». Но если казне можно было просто не выплачивать деньги за проделанную работу, то для крестьян дорожная повинность стала тяжким бременем. Их вынуждали бросать свое крестьянское занятие и по приказу урядника уходить на дорожные работы.
Одним из первых правителей, серьезно занявшихся обустройством дорог, стала Екатерина II. В 1764 году она отдала ряд распоряжений по благоустройству дорог, в том числе и о новом тракте на Архангельск по более короткому пути, т. е. через Конево, Плесцы, Кочмас… Из ее записей видно, что она была заинтересована не только в скорой доставке почты, но и в поставках в Петербург семги и другой рыбы, оленьего мяса, лесной дичи. Зная жесткий характер императрицы, чиновники на местах делали все от них возможное для обустройства тракта. Хотя все делалось наспех, но со становлением осенью 1765 года санного пути по тракту пошли санные обозы, а не одна верховая почта, как это было ранее. Этот год и считается началом вступления в строй большой Петербургской почтовой дороги.
К качеству тракта предъявлялось много требований, вплоть до того что «проезжую часть шириной 10 саженей содержать в порядке; лес, поблизости растущий, очищать с каждой стороны на 15 сажень; не скашивать траву по обочинам дорог, которая могла использоваться для проезжающих лошадей и прогона скота».
В XVIII веке в Петербург, Москву и Ярославль ежегодно перегонялось по тракту до 200–300 голов скота. Представители царской династии и их приближенные предпочитали молоко коров холмогорской породы.
Крестьяне тяготились дорожной повинностью, к которой добавлялась и почтовая гоньба. Порой терпению приходил конец. Так, в 1786 году двое крестьян из Тарасовской и Церковнической волостей обратились к губернатору края с жалобой, что, исполняя обязанность по почтовой гоньбе и поддержанию тракта в чистоте и исправности, они «пришли в крайнее разорение». Это послужило поводом для привлечения к работе не только местных жителей, но и крестьян из соседних селений. Особенно много хлопот доставляла расчистка проезжей части зимой. В это время часть крестьян уходила на заработки в город, часть занималась охотой и рыбной ловлей. Заснеженные и нерасчищенные пути вызывали постоянное недовольство Почтового департамента.
Несмотря на то, что немало чиновников и полицейских занималось вопросом содержания дорог, их качество почти везде требовало улучшения: крестьяне, основные исполнители работ, были мало заинтересованы в результатах. Сами они большей частью пользовались не почтовым трактом, а местными дорогами, проходящими между деревнями.
Сложным вопросом оставалось содержание постоялых дворов. Как правило, проезжавшие останавливались на ночлег у кого придется, обычно — в тех деревнях, где были почтовые станции и имелись станционные дома. Там и могли переночевать почтальоны, фельдъегеря и чиновники. Хотя от содержателей станционных домов требовалось предоставление максимально возможных удобств приезжим, фактически гостиницами были обычные крестьянские избы.
Из донесения исправника Голубева: «На Кодышской станции дом построен в 1830 году подрядчиком крестьянином Починковым… Мебель простого дерева и простой столярной работы: диван, 4 стула, обитые зеленою клеенкою, и 2 стола, крашеные красною краскою. И довольно уже держанные».
Несмотря на все трудности, тракт выполнял свою функцию: кроме почты по нему перевозились гражданские и военные грузы; постепенно улучшалось обслуживание в станционных домах, менялось состояние проезжей части.
УКРЕПЛЕНИЕ ПРАВОСЛАВИЯ
Укрепление государства способствовало началу церковной жизни. Так, в 1618 году на берегу Кодлозера был основан небольшой монастырь с храмом Богоявления Господня. Позднее здесь была выстроена вторая церковь — Успения Пресвятой Богородицы.
Первоначально на Кодлозере был самостоятельный приход, но в 1829 году кодлозерские храмы были приписаны к Тарасовскому приходу. Таким образом, Тарасовский приход раньше являлся центром церковной жизни на большей части территории нынешнего космодрома. В него входили деревни от Кодыша до Кочманской и те, что были расположены по реке Мехреньге от реки Коды, вытекающей из Кодлозера, до села Тарасова.
Деревня Церковное (Бархатиха). Свято-Никольский храм с колоколней (1790 год) и храм в честь Живоначальной Троицы (1796 год). Разобраны в 30-х годах XX века. Фотография начала XX века (из личного архива С.Королева)
Следует отметить, что в те времена церкви были не только центрами церковной жизни, в их трапезных собирались представители окрестных деревень для решения самых разных вопросов мирской жизни, для сбора подписей или податей. Церкви, будучи во многих местах едва ли не единственными общественными зданиями, обретали новую функцию местных центров земского самоуправления. А плохо ли? В церкви не покривишь душой и не солжешь. «Словом, трапезная церкви, следовательно, и сама церковь были живой, не оторванной от повседневных забот частью людского бытия. Не по необходимости, не под психическим давлением страха, а свободно и раскованно, по потребности души и зову сердца шли люди в церковь» (Ополовников А. В. «Дерево и гармония»).
Церковь Рождества Христова в Тарасово (Подволочье). Построена в начале XIX века. Разобрана в 30-х годах XX века. Фотография начала XX века (из личного архива Е.Лизунова)
Кроме указанных выше кодлозерских церквей, на территории нынешнего космодрома были еще две церкви. Одна — в деревне Кочманской (Кочмас) во имя Рождества Пресвятой Богородицы, освященная в 1890 году, другая — в деревне Часовенской во имя святых апостолов Петра и Павла, построенная в 1818 году. Кроме этого, в 1860 году была построена часовня Живоначального источника Божией Матери в деревне Александровской. Часовня Казанской иконы Божией Матери в деревне Плесцы (ныне территория г. Мирного) относилась к Дениславскому приходу. Согласно отчету по Мехреньгской лесной даче, на 1 января 1909 года в Петровской и Церковнической волостях числилось 974 двора и проживало 2674 мужских и 2754 женских душ (учитывалось только взрослое население, платившее налоги).
